Нет ничего тайного, что не стало бы явным

Петровская криптография

Серьёзные изменения в криптографическую систему России внесло петровское время. Обширные международные связи, налаженные в это время, способствовали тому, что шифровальные службы при дворе работали в усиленном режиме.  Внешне шифр Петровской эпохи представляет собой лист бумаги, на котором от руки написана таблица замены: под горизонтально расположенными в алфавитной последовательности буквами кириллической или иной азбуки, соответствующей языку открытого сообщения, подписаны элементы соответствующего шифралфавита.

Ниже могут помещаться пустышки, краткие правила пользования, а также небольшой словарь, называвшийся «суплемент» и содержащий некоторое количество слов (имен собственных, географических наименований) или каких–то устойчивых словосочетаний, которые могли активно использоваться в текстах, предназначенных для зашифрования с помощью данного шифра.

Зашифрованный текст, представленный выше, читается так:  «Поди къ Черкаскому и, сослався з губернаторомъ азовскимъ, чини немедленно съ Божiею помощiю промыслъ надъ тьми ворами, и которые изъ нихъ есть поиманы, тъхъ вели въшать по украинскимъ городамъ. А когда будешь в Черкаскомъ, тогда добрыхъ обнадежь и чтобъ выбрали атамана доброго человека; и по совершении ономъ, когда пойдешь назадъ, то по Дону лежащие городки такожъ обнадежь, а по Донцу и протчим речкамъ лежащие городки по сей росписи разори и над людми чини по указу».

Как понять, что тебе врут?

О невербальных признаках знают все: бегающие глаза, каменное лицо, сбой в тембре голоса, странные жесты, частое дыхание. Такое неестественное поведение очень красноречиво!

А вот патологического лжеца распознать гораздо сложнее. Его психика уже вне нормы, поэтому такому человеку проще сочинять небывальщину и верить в нее самому. Соматических проявлений лжи у него заметно не будет (как говорится, врет и не краснеет). Но тут помогут признаки, благодаря которым на поверхность всплывут все тайны:

• Длительный зрительный контакт. Обычные врунишки отводят глаза, а вот патологические, наоборот, отличаются более пристальным взглядом — дольше 3 секунд.
• Фальшивая улыбка. Искренность очень сложно подделать. Если мы вправду рады чему-то, то глаза у нас горят от счастья, в мимику включаются веки. А при натянутой улыбке вверх ползут лишь уголки губ.
• Агрессия в ответ на сомнение. Если собеседник вдруг усомнился в правдивости рассказа и начал задавать неудобные вопросы, патологический лжец расценит это как нападении и начнет обороняться — перейдет на повышенные тона и импульсивную жестикуляцию.
• Забывчивость. Если попросить лжеца повторить какую-то деталь из его рассказа, он, вероятно, быстро запутается в «показаниях».

Да, ложь порой здорово облегчает жизнь, но помните: маленькое вранье породит крупное. Придется очень напрягаться, чтобы не забыть озвученные нюансы и поддерживать придуманную легенду. Это очень выматывает.

А вот учиться распознавать скрытое вранье — процесс увлекательный и очень полезный. Вы не представляете, как это умение облегчит жизнь во всех ее сферах! Освоить искусство «чтения» людей можно на курсах Викиум «Менталист», «Профайлинг», «Эмоциональный интеллект» и др. В них даются практические техники, позволяющие еще на горизонте определять, кто собрался приукрасить действительность. А значит, вы всегда будете на несколько шагов впереди остальных. И в выигрыше, разумеется.

Колокольная тайнопись

«Мудрую литорею» использовали не только для шифровки дипломатических документов. Тайнопись использовалась также в сакральных целях. Так, один из интереснейших примеров тайнописи можно встретить на большом колоколе Саввино–Сторожевского монастыря под Звенигородом. По уверениям ученых, зашифровывал надпись сам царь Алексей Михайлович. Эта шифровка, оставленная на колоколе относится к одному из видов криптографии, называемом стеганографией. Её отличие от обычной тайнописи в том, что назначением стеганографии является даже не шифровка написанного, а шифровка самого факта тайнописи. Стеганография очень удобна тем, что не привлекает к себе внимания: подчас она может скрываться в росписях и рисунках. Частным примером стеганографии могут считаться иллюстрации к средневековым книгам, когда в образах нарисованных  медведей и лис внимательный читатель может прочитать тайное послание.

Прот. Иоанн Бухарев

Ст. 16-17 Никтоже (убо) светилника вжег, покрывает его сосудом, или под одр подлагает: но на свещник возлагает, да входящии видят свет. Несть бо тайно, еже не явлено будет: ниже утаено, еже не познается и в явление приидет

Эти изречения Христовы имеют следующий смысл: тайны веры, или царствия Божия, сообщаемые И. Христом, напр., в притчах или прямо, не будут оставаться тайнами навсегда, вечно, но должны со временем открыться, чтобы они светили всем, подобно свече. Апостолы, приняв эти тайны от Христа, сами будут распространять их по всей вселенной. В этих же словах Господь указывает Апостолам и причину, почему Он учит народ в притчах – потому, что народ еще не способен принять и понять принесенные и возвещаемые Им истины, со временем же, когда народ сделается способнее к сему, эти истины будут предлагаться Им или Апостолами прямо, без покрова притчи (См. Мк. 4:11 и ).

Толкование на Евангелие от Луки.

Вы здесь

• Главная
• По ком звонит колокол
• Нет ничего тайного, что не стало бы явным

Из духовной сокровищницы
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)

Нет ничего тайного, что не стало бы явным

Задача церковной проповеди, конечно, не должна ограничиваться одними нравственными поучениями. В Священном Писании встречается немало мест, с трудом понимаемых, для разъяснения которых требуется помощь проповедника. Таково и сегодняшнее Евангельское чтение, которое я хочу объяснить вам.

Слушайте: «Никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом, или не ставит под кровать, а ставит на подсвечник, чтобы входящие видели свет. Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы» (Лк. 8, 16–17).

В прямом смысле нельзя понимать этих слов Господа Иисуса Христа, ибо знаем, что нередко грешникам и даже преступникам удается скрыть свои темные и преступные дела.

Никто не покрывает сосудом горящей свечи, не загораживает ее света, но каждый из вас встречал людей, которые притворством и лукавством скрывают от людей темное содержание своей души, ее дурной свет, а именно о них говорит Христос Бог в Своем притчевном слове.

Но прежде чем говорить о них, скажем о тех безнадежно невежественных в религии, которые верят, что свои тяжкие грехи, преступления и блуд они могут скрыть даже от Самого Бога под покровом ночной мглы. О них с большой силой говорит Псалмопевец Пророк Давид в своем 93-м псалме: «Доколе, Господи, нечестивые, доколе нечестивые торжествовать будут? Они изрыгают дерзкие речи; величаются все делающие беззаконие…» (Пс. 93, 3–4).

И далее: …«не увидит Господь, и не узнает Бог Иаковлев». Образумьтесь, бессмысленные люди!…Насадивший ухо не услышит ли? и образовавший глаз не увидит ли? Вразумляющий народы неужели не обличит…» (Пс. 93, 7–10).

Оставим этих безнадежных для истины и снова будем говорить о тех, которые притворством и лукавством стараются скрыть от людей непригдядное содержание своей души.

Думаю, что все вы встречали людей, с гу6 которых не сходит деланная улыбка, когда говорят они с кем-нибудь, в то время как содержание разговора вовсе не должно вызывать улыбки. И не только деланная улыбка, но и тон речи, и все телодвижения их носят характер деланности и неискренности.

У них нет спокойного, глубокого, чистого взгляда, и прищуренные, или бегающие беспокойно глаза их ярко обличают их притворство и лукавство. Яркий портрет такого притворщика находим в притчах Премудрого Соломона: «Человек лукавый, человек нечестивый ходит со лживыми устами, мигает глазами своими, говорит ногами своими, дает знаки пальцами своими; коварство в сердце его…» (Притч. 6, 12–14).

Вот именно к таким лукавым и притворяющимся людям относятся слова Христовы: «…нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы».

Темное содержание души ярко отражается во всей внешности неискреннего человека и становится всем явным.

Ему невыгоден яркий свет свечи, поставленной на подсвечнике, и он предпочел бы держать свечу под кроватью, если бы это не было смешно. Не терпит Господь наш Иисус Христов ничего темного в душе нашей и ставит пред нами величайшую задачу, говоря: «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, иже на небесех» (Мф. 5, 16).

К моему объяснению сегодняшнего Евангельского чтения хочу прибавить, что слова Христовы: «…нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы», в полной мере могут относиться и к Его Страшному всемирному суду.

Свою речь о тайном, что станет явным, Господь Иисус Христос закончил словами: «Итак, наблюдайте, как вы слушаете: ибо, кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь» (Лк. 8, 18).

Наблюдайте за сердцами своими: как воспринимают они слова Христовы, с восторгом ли принимают слова: «Тако да просветится свет ваш пред человеки…», и знайте, что если будете достойны благодати Божией, то она будет все умножаться у вас по мере исполнения заповедей Христовых. А если каменными останутся сердца ваши, то отнимется у вас и та благодать, которую думаете иметь.

Опубликовано: 03/06/2018

Система «иных письмен»

С древним времен, с самых начал русской государственности, тайнописная служба при русском дворе работала с большим усердием, создавая всё более сложные системы кодировки царской переписки. Наиболее древней системой шифровки является система замен букв кириллических буквами глаголицы и буквами греческого и латинского алфавитов. Исследователи древних шифров разделяют «простую литорею» и «мудрую литерею».

«Простая литорея» состоит в том, что каждая из десяти по порядку азбуки согласных, поставленных в одном ряду, при письме литореей заменяется соответствующей ей буквой во втором таком же ряду, состоящем из остальных десяти согласных, идущих в обратном (справа налево) порядке и обратно; гласные и бывшие редуцированные ъ, ь остаются на своих местах, греческие буквы, как известно, также входившие в состав кириллицы, исключены и заменяются созвучными. Ключ к «простой литорее» таков:

б в г д ж з к л м н
щ ш ч ц х ф т с р п

«Мудрая литорея» была сложнее, но принцип шифровки в ней соблюдался такой же. Буквы заменялись по определенному алгоритму, обозначенному в  дешифраторе.

Почему мы врем без надобности?

Что? Вы отрицаете это? А почему тогда на вопрос «Как дела?» машинально отвечаете «Хорошо», даже если все ужасно? Или почему не признаетесь, что еще не вышли из ванной, опаздывая на встречу? Зачем говорить, что вы уже паркуетесь?

Дело в том, что человек учится лгать очень рано: уже трехлетний ребенок понимает, что его мысли — это только его собственность, и никому их не прочитать. А значит, можно сказать неправду просто из любопытства.

С возрастом люди начинают привирать ради выгоды — мы подчищаем двойку в дневнике, сваливаем вину за разбитую мамину вазу на кошку, уверяем, что переночуем у друга, а сами направляемся в клуб, не идем в опостылевший офис, ссылаясь на выдуманную болезнь…

Вот главные причины, побуждающие нас говорить неправду:

• Ложь во спасение. Так мы прикрываем мужа подруги, изменившего ей, или коллегу, который что-то натворил, но начальству это знать не обязательно. В основе благородной лжи лежит страх что-то разрушить или стремление что-то сохранить. Однако при этом мы можем пострадать сами: ваша ложь может всплыть, и тогда босс примет санкции против вас, а подруга порвет с вами дружбу, выведя мужа на чистую воду.
• Поддержание образа. Нередко мы приукрашиваем свою жизнь, чтобы придать себе более высокий статус: завышаем стоимость гаджета или часов, рассказываем об экзотических странах, где ни разу не бывали. Просто хочется превзойти друзей, коллег, знакомых — хотя бы просто на словах. Самооценка чешется! Главное — не заиграться в самообман: это чревато серьезными проблемами с психикой.
• Из вежливости. Типичный пример — мы нахваливаем подарок, который нам вручили, а про себя думаем: «И зачем мне эта ерунда? Придется кому-то передаривать». А все потому, что боимся обидеть человека прямолинейностью. Это — элемент социальной игры. Кстати, если человек не способен к такому, возможно, у него имеется синдром Аспергера — нарушение аутистического спектра.
• Боязнь разочаровать. Существует люди, которые не могут адекватно оценивать свои возможности и боятся обидеть того, кто просит у них помощи. А значит, взваливают на себя неподъемный груз забот. Но потом не справляются и так или иначе подводят других… Не надо так.
• Патологические Мюнхгаузены. Такая особенность формируются в раннем детстве — ей способствует нездоровый психологический фон в семье: например, родители сами неадекватно воспринимают слова ребенка, обижаются на правду, ругают за нее. Естественно, малыш начинает ассоциировать правильное поведение с ложью и переносит этот паттерн во взрослую жизнь. Так можно «дофантазироваться» и до серьезного психического отклонения — тогда без помощи специалистов уже не обойтись: само это не пройдет.

Цифирь

До принятия христианства русские не пользовались цифрами. Появление цифр у нас связано с греческим и византийским влиянием. Уже с XV века на Руси распространяются системы цифровой кодировки. Их существовало несколько видов: простая цифровая система, сложная цифровая система, описательная система, система особенного применения арабских цифр, значковая система.

Простая цифровая тайнопись состоит в том, что для каждой цифры–буквы, соответствующей желательной в обычном письме букве, дается два или несколько большей частью одинаковых слагаемых. Таким образом, чтобы получить нужную букву, надо произвести сложение, а полученная сумма, изображенная соответствующей цифрой–буквой, и будет искомой буквой. Реже сумма слагается из различных цифр–букв, причем каждая группа цифр–слагаемых отделяется каким–либо знаком или пробелом от соседних. Буквы, не имеющие цифрового значения, остаются неизменными.

Примером описательной системы может служить тайнописный текст из рукописного собрания Кирилло–Белозерского монастыря XV в.: «Аще хощеши увъдати имя писавшаго книгу сию, и то ти написую: «Десятерица сугубая (10+10=20) и пятерица четверицею (5×4 = 20, сумма 40) и единъ (1); десятерица дващи (10×2 = 20) и един (1); десятая четыре сугубо и четырежди по пяти (10x2x4 + 4×5 = 100); дващи два съ единемъ (2×2 + 1 = 5); единица четверицею сугубо (1x4x2 = 8); в семь имени словъ седмерица, три столпы и три души, царь. И всего же числа в семь имени РОЕ (175)». Отгадка: «Макарей», где сумма букв–цифр действительно 175 и семь букв, из которых три гласные и три согласные и одна (й) полугласная. Использованы здесь количественные числительные и сумма.

Революция и книги

Особую значимость криптография приобретает в революционное  время. От успехов дешировальщиков в этот период зависит как целостность государства, так и его существование в принципе.

В «Искре» от 20 декабря 1901 г. содержались такие рекомендации:

«…Шифр — это оружие обоюдоострое, ибо жандармы легко сумеют раскрыть всякий шифр, если не применять при шифровании особых предосторожностей. Безусловно необходимо:
1) не отделять слово от слова; 2) не повторять часто одинаковых знаков, особенно для наиболее употребительных букв; 3) писать шифр так, чтобы нельзя было узнать системы шифра; 4) не употреблять слишком известных стихотворений и книг

Без соблюдения этих правил шифр прямо–таки недопустим».

Шифрами пользовались все члены революционных организаций, но их созданием занимались люди, разбиравшиеся в математике. Чаще других применялся книжный шрифт, который можно было прочитать, имея книгу, по которой производилась шифровка и зная данные для дешифрования.

Чтобы облегчить шифрование по книге, обычно использовали бумажную ленточку. Ее прикладывали вертикально к левому краю страницы и наносили на нее нумерацию строчек. Поэтому, чтобы всякий раз не отсчитывать строчку, прикладывали к странице ленту и на ней находили готовую нумерацию.
Большие преимущества этой системы бросаются в глаза. Количество знаков, которыми она располагает, оставляет далеко позади все искусственные системы. Если на одной странице 2000 букв, то обыкновенная книга в 20 листов даст до 600 тысяч букв. Этот шифр является многозначным, кроме того, буквы в книге находятся в естественной пропорции, то есть именно в той, которая наиболее выгодна для шифрования. Самая частая буква О в книге из 20 листов встретится до 67 тысяч раз, а самая редкая Ф — всего 60 раз. В применении книжный шифр был также прост и удобен.

Новые методы

Очевидно, что со временем шрифты становились всё сложнее. Шифровальное искусство в России не могло стоять на месте. С XVIII века намечается тенденция к отходу от алфавитных кодов и переходу к неалфавитным. Кроме того, в международной переписке начинают использовать экстралинвистическое шифрование, добавляя в кодировку параметры из заграничных шифровых систем. Ещё одной особенностью криптографии XVIII века было использование кроме буквенно-цифирной  кодировки, кодировка символическая, когда один символ в разных позициях послания читался по-разному.

Как пример, можно привести документ с названием «Цифирь, данная приятелю Магрини, которою корреспондовать будет в Га(а)ге к графу Александру Г(авриловичу) Головкину. Прислана (в Коллегию. — Т. С.) при реляции… от 14 июня 1735 года». Этот шифр имеет следующий вид. На одном большом бумажном листе помещены четыре варианта шифра. Различаются они порядком расположения букв в латинском алфавите и шифробозначениями. Алфавиты построены так:

1. обычный порядок букв от А до Z;
2. STUVXYZ–MNOPQR–FGHIKL–ABCDE;
3. MNOPQRSTUVXYZ–ABCDEFGHIKL;
4. FGHIKL–ABCDE–STUVXYZ–MNOPQR.

« Какой язык был родным для казаков

Криптография войн

Любая война — это не только открытые боевые столкновения, но и «скрытая война», которая подчас имеет не менее важную роль, война разведок и война специалистов по криптоанализу.

К началу 30-х годов ХХ века уже стало ясно, что имеющиеся ручные системы и способы шифрования и кодирования, сколько бы их ни совершенствовали и модернизировали, не в состоянии справиться со все возрастающими потоками информации в силу слабой скорости ее обработки. Встал вопрос о механизации данного процесса, который потребовал развитие механизации и автоматизации использования разработанных шифров и кодов, создание совершенных устройств для кодирование данных. К большому сожалению, нехватка квалифицированных кадров в предвоенное время не давала возможности советских дешифраторам «читать» шифрованные послания, сделанные, например, шифровальной машиной «Энигма». Долгое время немцы были уверены в том, что «Энигма»  идеальна, но русская служба тоже не столяа на месте. В 1941—1943 годах дешифровщиками Балтийского флота было взломано 256 германских и финляндских шифров, прочитано 87 362 сообщения. Дешифровщики Северного флота (всего — 15 человек) взломали 15 кодов (в 575 вариантах) и прочитала более 55 тыс. сообщений от самолётов и авиабаз противника, что, по оценке Кулинченко, «позволило полностью контролировать всю закрытую переписку ВВС Германии». Сами советские криптографы использовали шифровки с одноразовами ключами, что делало их сообщения почти неуязвимыми.

« Как сложилась судьба жен Ивана Грозного

Когда употребляется

Применить выражение можно, когда раскрывается чей-то обман или плохой поступок, о котором окружающие раньше не знали или считали, что он совершен кем-то другим. Самый яркий пример – раскрытие преступления. Подозреваемый может не сознаваться в содеянном, но рано или поздно его вина будет доказана. Или напротив, найдется человек, который в действительности совершил преступление. Тогда тайное и станет явным. Однако своевременное признание поощряется смягчением наказания или снятием его вообще.

Самый трагичный и яркий пример, который подтверждает истинность выражения – сокрытие супружеской измены. Часто один из супругов годами не догадывается о неверности второго. Однако рано или поздно ложь обнаруживается. Это приносит непоправимый вред, страдания не только обоим супругам, но и их детям, близким, родным людям.

Знакомый каждому пример – когда школьник скрывает плохие оценки от родителей. Но правда об успеваемости все равно раскрывается после родительского собрания. И ученик понимает, что лучше бы ему было сразу признаться в получении двоек.

В. Драгунский «Тайное становится явным»

Я услышал, как мама сказала кому-то в коридоре:

— …Тайное всегда становится явным.

И когда она вошла в комнату, я спросил:

— Что это значит, мама: «Тайное становится явным»?

— А это значит, что, если кто поступает нечестно, все равно про него это узнают, и будет ему очень стыдно, и он понесет наказание, — сказала мама. — Понял?.. Ложись-ка спать!

Я вычистил зубы, лег спать, но не спал, а все время думал: как же так получается, что тайное становится явным? И я долго не спал, а когда проснулся, было утро, папа был уже на работе, и мы с мамой были одни. Я опять почистил зубы и стал завтракать.

Сначала я съел яйцо. Это еще терпимо, потому что я выел один желток, а белок раскромсал со скорлупой так, чтобы его не было видно. Но потом мама принесла целую тарелку манной каши.

— Ешь! — сказала мама. — Безо всяких разговоров!

Я сказал:

— Видеть не могу манную кашу!

Но мама закричала:

— Посмотри, на кого ты стал похож! Вылитый Кощей! Ешь. Ты должен поправиться.

Я сказал:

— Я ею давлюсь!..

Тогда мама села со мной рядом, обняла меня за плечи и ласково спросила:

— Хочешь, пойдем с тобой в Кремль?

Ну еще бы… Я не знаю ничего красивее Кремля. Я там был в Грановитой палате и в Оружейной, стоял возле царь-пушки и знаю, где сидел Иван Грозный. И еще там очень много интересного. Поэтому я быстро ответил маме:

— Конечно, хочу в Кремль! Даже очень.

Тогда мама улыбнулась:

— Ну вот, съешь всю кашу, и пойдем. А я пока посуду вымою. Только помни — ты должен съесть все до дна!

И мама ушла на кухню.

А я остался с кашей наедине. Я пошлепал ее ложкой. Потом посолил. Попробовал — ну невозможно есть! Тогда я подумал, что, может быть, сахару не хватает? Посыпал песку, попробовал… Еще хуже стало. Я не люблю кашу, я же говорю.

А она к тому же была очень густая. Если бы она была жидкая, тогда другое дело, я бы зажмурился и выпил ее. Тут я взял и долил в кашу кипятку. Все равно было скользко, липко и противно. Главное, когда я глотаю, у меня горло само сжимается и выталкивает эту кашу обратно. Ужасно обидно! Ведь в Кремль-то хочется! И тут я вспомнил, что у нас есть хрен. С хреном, кажется, почти все можно съесть! Я взял и вылил в кашу всю баночку, а когда немножко попробовал, у меня сразу глаза на лоб полезли и остановилось дыхание, и я, наверно, потерял сознание, потому что взял тарелку, быстро подбежал к окну и выплеснул кашу на улицу. Потом сразу вернулся и сел за стол.

В это время вошла мама. Она сразу посмотрела на тарелку и обрадовалась:

— Ну что за Дениска, что за парень- молодец! Съел всю кашу до дна! Ну, вставай, одевайся, рабочий народ, идем на прогулку в Кремль! — И она меня поцеловала.

В эту же минуту дверь открылась, и в комнату вошел милиционер. Он сказал:

— Здравствуйте! — и подошел к окну, и поглядел вниз. — А еще интеллигентный человек.

— Что вам нужно? — строго спросила мама.

— Как не стыдно! — Милиционер даже встал по стойке «смирно». — Государство предоставляет вам новое жилье, со всеми удобствами и, между прочим, с мусоропроводом, а вы выливаете разную гадость за окно!

— Не клевещите. Ничего я не выливаю!

— Ах, не выливаете?! — язвительно рассмеялся милиционер.

И, открыв дверь в коридор, крикнул:

— Пострадавший! Пожалуйте сюда!

И к нам вошел какой-то дяденька. Я как на него взглянул, так сразу понял, что в Кремль я не пойду.

На голове у этого дяденьки была шляпа. А на шляпе — наша каша. Она лежала почти в середине шляпы, в ямочке, и немножко по краям, где лента, и немножко за воротником, и на плечах, и на левой брючине. Он, как вошел, сразу стал заикаться:

— Главное, я иду фотографироваться… И вдруг такая история… Каша… мме… манная… Горячая, между прочим, сквозь шляпу и то… жжет… Как же я пошлю свое… фф… фото, когда я весь в каше?!

Тут мама посмотрела на меня, и глаза у нее стали зеленые, как крыжовник. А уж это верная примета, что мама ужасно рассердилась.

— Извините, пожалуйста, — сказала она тихо, — разрешите, я вас почищу, пройдите сюда!

И они все трое прошли в коридор.

А когда мама вернулась, мне даже страшно было на нее взглянуть. Но я себя пересилил, подошел к ней и сказал:

— Да, мама, ты вчера сказала правильно. Тайное всегда становится явным!

Мама посмотрела мне в глаза. Она смотрела долго-долго и потом спросила:

— Ты это запомнил на всю жизнь?

И я ответил:

— Да.